Порядочность и человечность должны быть выше национальностей, - Жеребцова
Полина Жеребцова, российская писательница, получившая политическое убежище в Финляндии, рассказывает о своих автобиографических книгах, посвященных трем чеченским войнам.
Полина Жеребцова: На украинский язык уже переведена вторая моя книга. Она вот только сейчас вышла. Это львовское издательство «Старый Лев». Это сборник рассказов, называется «Тонкая серебристая нить». В прошлом году был переведен мой «Чеченский дневник детства», который я вела, будучи еще маленькой девочкой, проживая в Чеченской республике, когда у нас началась война. Очень страшная и кровавая. Украинский народ, к сожалению, сейчас переживает такие же времена.
Я в своем детстве познакомилась с этим страшным явлением. Потеряла друзей, соседей. Конечно же, в дневник было всего не записать. Я даже не успевала. Постоянно пыталась сделать уроки, но у нас бомбили, и я постоянно отвлекалась на что-то. Уже будучи взрослой, по воспоминаниям о людях, о друзьях, о тех, с кем торговала на рынке, чтобы выжить. Был большой рынок в городе Грозном, где бедняки меняли картошку на ботинки, сигареты, свечки и т.д.
Огромный рынок, как муравейник. Единственное место в городе, где можно выжить. Туда люди даже под обстрелом ходили. 10 лет войны с короткими затишьями, только представьте. И рассказ, который сейчас выходит, он о том времени, о тех людях, которые там жили. В том тяжелом времени они были рядом со мной. Я хотела рассказать читателям, как люди выживали. Они ведь оставались хорошими людьми, честными и справедливыми.
Михаил Кукин: Это те самые параллели, которые могут быть сейчас очень важны и интересны читателям в Украине, потому что параллели с Чеченской войной находятся с самых первых дней этого восточного конфликта. Я почитал ваши рассказы. Они от людей без оружия в руках. Вы для себя решили, что нужно делать человеку, к которому неожиданно пришла война?
Полина Жеребцова: В первую очередь, он должен стараться выжить и сохранить доброту, человечность и честность в себе. Это страшно, когда голод, разруха и моральное разложение. Естественно, что на войне это преобладает. И в моих рассказах «Тонкая серебристая нить» действительно люди рассказывают свои истории о своих соседях.
Таким образом, старик, сошедший с ума, за которым ухаживают соседи, и который не совсем понимает, кто наступает — русские или немцы — думает, что третья мировая с фашистами. У нас действительно был такой сосед. Также рассказываю про мальчика, которого похитили в рабство. Были такие ужасные случаи. Но он подружился со стариком – чеченцем в горах. Самое главное, что порядочность и человечность в отношениях преобладает над национальностью, над национализмом и религиями. Порядочность, человечность, сострадание. Это очень важно.
В нашем случае, власть Чечни не могла договориться с российской стороной. И наш город был снесен с лица земли. И в этих руинах города Грозный пытались выжить люди. И уже в 2003 году этот город ООН признало самым разрушенным городом мира, потому что там камня на камне уже не было. И многие дети и старики не погибли, а выживали в этом городе. Надо было добыть еды, воды… Воды у нас не было, мы снег топили. Через полотенечко его процеживали, потому что снег был очень грязный от пожаров. Горели все здания, и снег был почти черный. Искали еду, траву кушали.
Михаил Кукин: Вы призываете в своих книгах людей к миролюбию. Но с 2013 года вы живете в Финляндии, и называете себя политэмигранткой. Были ли какие-то гонения на вас?
Полина Жеребцова: Мы приехали с матерью из Чечни в другие регионы России и говорили, что российская сторона обстреляла рынок мирный, где торговали хлебом и картошкой, и погибло очень много человек. Все эти разговоры воспринимались очень страшно обычными людьми. С горечью и обидой. По их словам, такого быть не могло, что великая русская армия принесла другому народу какую-то боль. А люди, которые были в различных националистических группировках, угрожали. Говорили, если не перестанете такое рассказывать, то просто убьют.
Были нападения на меня и на маму. Но мы очень много лет, примерно 7 лет, пытались выжить, и я не переезжала. Я думала, что все-таки можно будет рассказывать правду без вреда для своего здоровья. Я на это надеялась, но ничего подобного. Сейчас все стало еще хуже. Сейчас в России вообще ничего нельзя сказать. Особенно о том, что происходило в населенном Кавказе, в Чечне в те годы. Потому что люди изменились, и к власти пришли те, кто поднялись на чеченской войне. Поэтому любое слово, даже от обычных свидетелей, которые рассказывают о том, как они голодали, как их бомбардировали… все это воспринимается так, что человек критикует власть и, значит, он — враг целого государства.
Михаил Кукин: И вы решили 3 года назад уехать?
Полина Жеребцова: Да, я и мой муж. Мы уехали после целой серии нападений. Когда я попала в больницу, у нас, конечно, были свидетельства этих преследований. Потому что европейцы не дадут просто так убежище. Иногда дают гуманитарное и еще какое-то. Но было основание, и финская сторона признала, что очень опасно для жизни находиться в России.
Михаил Кукин: Кроме того, что вы эмигрантка, вы еще называете себя космополиткой. Вот вы сейчас как-то реализуете себя в этом?
Полина Жеребцова: Я сейчас работаю над новой книгой. Надеюсь, что она будет автобиографической. Это роман о том, как мы приехали из Чечни в Россию, как нас там приняли, с какими людьми мы познакомились. Действительно, считаю себя космополитом. Считаю, что все мы — граждане планеты Земля, и когда люди начинают говорить: «У тебя нос длинный, у тебя кожа темная», это уже фашизм и расизм. И это неправильно.
Человеческое должно преобладать. К примеру, доброта и уважение друг к другу. И может, это так сказалось воспитание, что у нас в семье была огромная библиотека. Дедушка собирал 10 тысяч томов. Жаль, что все погибло в войну. Хотя несколько книжек удалось спасти. У нас уважали разные религии. Никто не был фанатом. Была и Библия, и Коран. Мама всегда говорила, что бабушка — польская еврейка; мать отца — украинка, прадедушка – чеченец, а если дальше, то там и прапрадед – француз. И когда заговаривали о национальности, то бабушка и мама говорили: «Мы – люди мира».
Действительно, дружба народов была главной. И русские были, и кавказский народ, и европейский. И как-то все это смешалось. Считалось, что любовь и дружба не имеют никаких границ.
Михаил Кукин: Вы знаете какие-то языки еще, кроме русского?
Полина Жеребцова: В детстве я говорила на чеченском. Сейчас сильно подзабыла его. Немножко, во время войны, под бомбами, учила английский. К сожалению, не с кем было говорить, поэтому сейчас знаю на троечку. Вот знаю теперь финский.
Михаил Кукин: А как пришла идея опубликовать ваши книги в Украине именно в украинском переводе.
Полина Жеребцова: Это было замечательно, потому что я хотела, чтобы мои книги перевели как можно на большее количество языков. И я обратилась в издательство «Старый Лев». Написала письмо, и такой замечательный переводчик, Оксана Ивановна Думанская, мне ответила, что книга ей понравилась, главному редактору и издателю тоже, и они готовы ее перевести и издать.
Михаил Кукин: Я видел, что в магазине Киева уже есть и вторая книга. Уже какие-то отзывы к вам поступили?
Полина Жеребцова: Жду.Мне уже написали несколько человек, что купили книгу. Теперь жду эмоций.
Михаил Кукин: Планируете ли вы приехать в Украину на презентацию своей книги?
Полина Жеребцова: Я думаю, что на презентации будет прекрасный переводчик Оксана Думанская. Но я обязательно приеду. Так получилось, что я сейчас гражданка России. А в Финляндии у меня вид на жительство. Как только закончится волокита с бумажками, то обязательно приеду. Мне очень важно, что 3 книга выйдет летом на украинском. Постараюсь приехать. Тем более, что это будет моя первая книга не о войне. Это веселая трагикомедия о детстве в СССР, именно в Чечне, именно с особенностями этого края. И я надеюсь, что она уже тоже будет издана, но ближе к осени.
Коментарі
Щоб залишити коментар, необхідно